Часовщик Константин Чайкин — о часовых традициях, светящихся стрелках и дорогих часах у молодых люде
Добавлено: Пт фев 12, 2016 8:47 pm
Часовщик Константин Чайкин — о часовых традициях, светящихся стрелках и дорогих часах у молодых людей Вы часовщик, профессия в России редкая, толком мало кто знает, что это такое. В русском языке слово «часовщик» имеет специфическое значение, в понимании большинства жителей нашей страны это человек, который ремонтирует часы. С таким специальным «глазом» на лбу. Да, я, кстати, тоже этим глазом пользуюсь, между нами много общего. И если брать широко, профессия совсем не редкая. Есть ведь часовые мастерские, скажем, в торговых центрах, где меняют батарейки. В России ежегодно продается около 20 миллионов часов, и есть целая армия людей, которые их обслуживают, меняя ремешки и батарейки. Но человек, который делает часы сам, может, как я, сделать их в одиночку из куска металла — да, это, наверное, необычайная редкость. И сохранилось еще некоторое количество предприятий, которые часы производят, и людей, которые участвуют в этом процессе, и это тоже часовщики Вижу, у вас здесь стоит кофемашина KRUPS. А часовщикам вообще можно кофе, не боитесь, что будут дрожать руки? Кофе можно, но я не пью больше трех чашек в день. Кстати, дома я принципиально не держу кофемашину, варю кофе в турке и только по выходным, когда можно встать попозже и сделать это не торопясь. А кофемашина в офисе — такая вполне удобная и функциональная вещь, кофе дает заряд бодрости. Но все-таки вы создаете механические часы, это ведь достаточно консервативная технология. А кофемашины вас не смущают, может быть, правильнее варить кофе по старинке, в турке? Раз уж мы начали проводить параллели с часами, посмотрите, мы ведь не узнаем время по Солнцу? Это иллюзия, что в часах, даже механических, нет места инновациям, я сам автор большого количества часовых изобретений. Глупо препятствовать прогрессу, люди всегда будут пользоваться тем, что современнее, лучше и удобнее, если эта вещь соответствует их вкусу и на должном уровне выполняет свои функции, и я не исключение. Да в общем, кофе, как и часы, с одной стороны, просто функция, а с другой — и традиции, и история. Механические часы в нынешнем виде появились еще в XVII веке, и с тех пор принципиально не изменились. Но появились кварцевые часы, которые позволяют видеть время более точно, потом электронные, а теперь и смарт-часы, на которые приходят смс, которые пульс проверяют, с которых вообще звонить можно. И знаете, я считаю, что механические часы будут существовать одновременно со всякими новыми удивительными инновациями, пока существует время, — так же как и турка будет существовать одновременно с самыми современными кофемашинами, пока существует кофе. Очевидно, у вас, создателей часов, очень маленький клуб, где все друг друга знают. Да, если взять всех руководителей предприятий, мы друг друга, конечно, знаем, и это очень узкая компания — четыре, в лучшем случае пять человек. И у нас нет конкуренции, потому что все находятся в разных не только ценовых, но и целевых сегментах. Есть люди, которые делают часы для оборонки, есть компании и заводы, которые делают очень дешевые часы, есть — которые делают подороже. А мы, так получилось, самый высокий сегмент. Расскажите, как вы оказались в этом крошечном клубе настоящих часовщиков. История началась в 2000 году, когда я с партнерами открыл бизнес, связанный с торговлей часами. В первый же год мы предприняли несколько попыток сделать собственные часы, еще не механизмы, но часы. Это были настенные часы с механизмами немецкого производства, а корпуса, упаковку, все остальное мы заказывали, собирали, а потом продавали через наши же магазины. Во-первых, получалась необычная продукция, которой не было ни у кого на рынке, полностью свой, нигде не украденный дизайн. Во-вторых, так получалось просто выгоднее, хотя и ненамного. Но я увлекся, и в 2003 году, когда отцу исполнялось 50 лет, сделал ему в подарок наручные часы. Золотой корпус с циферблатом делал сам, а механизм был покупной. И тогда же пришла идея сделать свой механизм, пока не своими руками, но найти мастера в России. Был чудесный, замечательный мастер в Петербурге, с большим опытом, я несколько месяцев пытался его уговорить, но не получилось. И тогда решил попробовать сам. Начал покупать какое-то оборудование и делать первые детали, чертежи. Вы нигде этому не учились? Просто поразительно — настолько тонкая и сложная работа, и вы не побоялись за нее взяться. По образованию я радиотехник, то есть опыт работы с мелкими деталями был. И, как любой подросток, я с детства любил разбирать всякие штуки, в том числе и часы. Не помню, получалось ли собирать, но разбирать точно удавалось. Первый детекторный приемник я собрал, наверное, то ли в 10, то ли в 8 лет, у меня еще отец этим увлекался, и в доме на чердаке какие-то элементы, старые диоды, резисторы, все это копилось, из этого что-то собиралось, разные электронные схемы. Там ведь все тоже достаточно мелкое, хоть и без микроскопа и лупы обычно можно обойтись. Когда мы занялись торговлей часами, оказалось, что они ломаются, выбрасывать было жалко, возвращать поставщику — проблематично, так что пришлось учиться ремонтировать. Первое время отдавали какому-то мастеру, потом я стал пробовать сам — сначала что-то простое, затем все сложнее и сложнее. Когда стала появляться механика, я начал и с ней знакомиться, и тогда же мне стали интересны старинные, антикварные часы, я их покупал, пытался восстановить. И так постепенно узнал, как работает часовой механизм, стал читать литературу, журналы, что-то в интернете, который уже появился. Где-то наткнулся на восторженное и очень интересное описание одного из самых красивых часовых усложнений, турбийона. Стал разбираться, со временем понял, что не так все сложно, как там описано, и что, несмотря на безумную стоимость этого механизма, можно попробовать его сделать самому. Сделал макет, он заработал, я понял, что все это можно сделать самому. Серьезного оборудования в принципе не было, только примитивные станки, простые инструменты, но потихоньку, примерно через полгода, я все-таки полностью сделал первые часы. И при этом у вас еще оставался бизнес, вы могли не беспокоиться, что нечего будет есть, если полгода будете заниматься одними часами. Был бизнес, более того, был партнер (сейчас мы уже не партнеры, но остались друзьями), который меня понял и, пока я не отрываясь сидел за верстаком, следил, чтобы все хорошо продавалось. И вот весной 2004 году в Эрмитаже открылась выставка Breguet. Свои первые часы я уже закончил и пошел посмотреть на произведения часового искусства, на то, что делалось в начале XIX века, в конце XVIII. На то, что у Пушкина в «Евгении Онегине» упоминается. Да, «Прозвонил...». И я задумался, что если уж часы на таком фантастическом уровне можно было делать сотни лет назад, то теперь, когда есть станки, инструменты, материалы, вообще нет никаких препятствий. Это был сильный толчок, огромное вдохновение. Там были часы с открытыми механизмами, где можно внимательно все рассмотреть. В руках подержать, к сожалению, не давали, но я приходил на выставку дважды, просто чтобы все как следует запомнить. Когда вы создали собственное часовое производство, вы чувствовали себя продолжателем каких-то российских или советских часовых традиций? Про дореволюционные традиции, к сожалению, у нас в России мало кто помнит, даже мало кто знает. Я написал книгу «Часовое дело в России», она как раз в основном о дореволюционном производстве. Там было огромное количество имен, некоторые, как Иван Кулибин, вам могут быть известны, а такие, как Волосков, Сабакин или Нечаев, наверное, для вас ничего не значат, но создавали они фантастические, уникальные вещи, вещи, которые сейчас в музеях. Некоторые из этих вещей произвели на меня большое впечатление; например, часы Ивана Юрина, которые находятся в Петродворце, они показывали время во всех губерниях Российской империи, а я, вдохновившись ими, создал часы «Время России». Конечно, часовая культура в России была, до революции были попытки создания часовых фабрик, но, к сожалению, до серийного производства так и не дошло. Были отдельные мастера-самоучки, были династии, например, как Бронниковы, которые создавали уникальные деревянные часы на протяжении нескольких поколений, были мастерские в Шарапове, в Московской области, где делали часы-ходики. Но серьезное часовое производство так и не выросло. Точнее, к началу ХХ века мы имели несколько крупных производств, в частности в Москве и Санкт-Петербурге, которые выпускали такие часы, как «Павел Буре», Moser & Cie, но в России были только сборочные производства. Пошлины на ввоз комплектующих были гораздо меньше, чем на готовые часы, поэтому выгоднее было собирать их здесь. Как сейчас немецкие автомобили. Да, точно так же. Поэтому начало расцвета часового производства в России — это именно советское время, начиная с 30-х годов, когда было куплено несколько часовых заводов. Тогда, во время индустриализации, так было принято — покупать производства целиком, с технологиями. Первый Московский часовой завод был куплен в США, затем появился Второй Московский часовой завод, и по итогам 80-х годов мы имели уже 15 часовых заводов, которые выпускали полный спектр продукции — и для народного потребления, и для приборостроения, и для оборонной промышленности. Делали в общей сложности более 10 миллионов часов в год, а с началом перестройки, к сожалению, это все начало умирать. Осталось два завода. Есть Чистопольский часовой завод в Татарстане, где делают чуть больше 100 тысяч в год. А какая у них торговая марка? «Восток», «Командирские». Сейчас там работают около трехсот человек, у них полный цикл производства. А второй — Петродворцовый часовой завод под Петербургом, который производит часы «Ракета». С новым иностранным владельцем. Да, это граф Жак фон Полье, с собой он привел несколько отличных специалистов, в том числе из Rolex. И они молодцы, спасли завод. Давайте вернемся в Советский Союз. Есть такой стереотип, что советские часы очень массовые, не очень точные, не очень аккуратные, что ли. Это так? Ну, часы такая вещь, что если их собрать неаккуратно, то они просто не будут работать. На самом деле советские часы в чем-то похожи на тракторы. Многие варианты, которые разрабатывались, были очень надежными, несмотря на то что о высокой неточности говорить было нельзя. Более высоким был разброс по допускам, менее качественными были детали у некоторых, особенно первых калибров. Но они работали, показывали время, пусть менее точно, чем швейцарские часы. А ближе к 60-м годам, на фоне больших инвестиций в оборонную промышленность, за ней потянулась приборостроительная, а за той — часовая. И в хрущевские времена начали появляться фантастические по сложности и точности экземпляры, такие, которые сейчас и в Швейцарии не создают или создают очень лимитированными количествами. Нельзя говорить, что в СССР делался только ширпотреб, не очень точные массовые часы. Делали часы и прецизионные, и специально рассчитанные на тяжелые условия эксплуатации, например для Арктики, делали и очень плоские часы, и в золотых корпусах разных оформлений, не хуже швейцарских. Были призы, в том числе на международных выставках в Париже. После Швейцарии по объему продукции мы делили второе место с Японией, и по качеству были на очень приличном уровне. Но турбийонов не делали. Пожалуй; но все нужное с функциональной точки зрения: часы с календарем, с автоподзаводом, с будильником, хронографы — все это производилось, и в достаточно серьезном количестве. А также делались часы со стрелками, светящимися в темноте. Кстати, они правда были радиоактивные? До войны стрелки действительно покрывались солями радия и были радиоактивными. Потом придумали новые, безопасные составы, но они уже сами не светятся, а только накапливают свет. То есть довоенные «Командирские» лучше не покупать. До войны «Командирских» и не было, но были другие часы Первого Московского часового завода с радием. Их потихонечку убирали с рынка, да и соли радия светятся не более 10 лет — потом они начинают меркнуть, но при этом радиоактивный фон сохраняется. Но насколько он там опасный, тоже большой вопрос, потому что количество этих меток было небольшое. Жирным слоем если и намазывали весь циферблат, то разве что в авиационной технике. Другой вопрос, что женщины, работавшие на производстве и накладывавшие этот радий в метки и в цифры, насколько я знаю, кисточки с радием слюнявили, реально получали рак нижней губы. Когда это выяснилось, технологию нанесения этих красок изменили. Кстати, такое было не только в СССР, но и в Великобритании. А были ли в СССР какие-то кустари, которые сами собирали какие-нибудь уникальные часы? Ведь тогда много чего сами собирали — от радиоприемников до автомобилей. Ну такое было, конечно, когда комплектующие воровались с предприятия, а потом где-то из них собирали часы. А получалось что-то удивительное? Турбийоны собирали, например, те же самые? Из обычных деталей просто так турбийон не собрать. О каких-то советских шедеврах с турбийонами я не слышал, думаю, их и не было. Все-таки дело не только в сложности самого механизма, но и в информации — где-то нужно было узнать, что такое вообще турбийон и как его сделать. Получается, до вас — либо забытые дореволюционные мастера, либо советское массовое производство, тут не стать продолжателем традиций. Советская часовая традиция — это вообще специфичная штука. Была задача сделать максимально дешевую продукцию, а это возможно только за счет большого масштаба, когда один завод выпускает несколько миллионов одинаковых механизмов в год. Технологии производства, которые в то время использовались, я в принципе применить не могу. Тогда на каждую операцию — дырочку просверлить или отштамповать колесо — ставили отдельного человека с отдельным станком. А у меня сейчас большое количество операций выполняет один станок и один человек, и квалификация людей, соответственно, нужна другая. Для того чтобы обучить мастера стоять на заводском станке, нужно два дня. Нажимаешь на педальку, ставишь вот эту детальку — все. В моем случае нужен месяц или даже год на то, чтобы человека научить качественно работать. Так что я ничего ни у кого не мог подсмотреть, все пришлось изучать самому, придумывать, изучать по интернету. И вот теперь, слава богу, у меня уже есть ученики, образуется какой-то круг людей, которые пытаются что-то сделать в России, опираясь уже на мой опыт. Вы не могли стать продолжателем традиции российского часового дела, но вы ее реанимировали. Видимо, да, восстанавливаю традицию, прерванную еще до революции, наверное. Про российские часы понятно. Расскажите про швейцарские. Великий бренд, но что это — маркетинг или честно заслуженная репутация? На швейцарскую историю есть разные взгляды. И считаю, что этот феномен не в последнюю очередь происходит из определенных особенностей швейцарского сельского хозяйства, а точнее, климата. В горных деревнях в зимнее время люди оставались без работы и, соответственно, вынуждены были как-то зарабатывать на хлеб. И потихоньку появилась какая-то промышленность. Пока русский крестьянин пил горькую... Да, там что-то делали. На самом деле в Европе часоделие, изготовление часов, появилось во многих странах — в Австрии, в Германии, во Франции, в Англии, даже в Чехии и в Голландии начиная с XVI века появились разные небольшие производства или мастера, которые делали часы. И со временем где-то это производство умирало, а где-то жило, и особенно оно начало концентрироваться именно в Швейцарии, хотя зародилось далеко не там. Например, тот же Луи Абрахам Бреге с 15 лет жил и работал во Франции, во время Французской революции на два года эмигрировал в Швейцарию и работал там. Бренд швейцарских часов создавался годами, но и в тех же Германии, и Франции существуют свои замечательные часовые производства. Швейцария остается производителем номер один не с точки зрения количества, тут их обогнал Китай, а с точки зрения объема выручки, потому что их часы дороже. Но ведь и швейцарцы идут на массовый рынок. Есть недорогой бренд Swatch, на них тоже написано Swiss Made. Кстати, они на самом деле сделаны в Швейцарии? Да, сто процентов. Это тоже особенность производства, изобретение основателя Swatch Group, крупнейшего холдинга, в который входят такие бренды, как Breguet, Omega или Longines. И именно Swatch главный двигатель этой огромной компании. Это роботизированное производство, минимум людей, и за счет этого низкая цена и очень высокое качество. Знаете, где есть человеческий фактор, всегда случаются проблемы, даже в Швейцарии. Я знаком с большим количеством швейцарских производств, и крупносерийных, и единичных, — везде есть свои нюансы, то есть по-разному это все производится. Естественно, продавать проще, когда на часах написано Swiss Made, и к этому стремятся многие производители — заказывать, допустим, часть комплектующих в Китае, собирать все в Швейцарии и смело ставить Swiss Made. А как вам удается конкурировать с швейцарцами? Ведь вы работаете в дорогом сегменте, а на обывательский взгляд, дешевые или средней стоимости часы могут быть и японскими, но уж если дорогие — только Швейцария. Причины, которые побуждают людей покупать мои часы, как правило, отличаются от причин, по которым человек за миллион рублей покупает швейцарского производителя. Понятно, что двигатель торговли у нас всегда реклама, поэтому навязанные рекламой бренды, которые могут позволить себе купить целые полосы в газетах и журналах, являются лидерами рынка и лидерами мнений. Приобретая часы популярного люксового бренда, вы приобретаете их не потому, что это хорошие часы, а потому, что они показатель некоего статуса. Вот ты всю жизнь хотел, ты наконец накопил на свои первые часы 10–20 тысяч евро — это символизирует твое личное достижение, а не то, что часы хорошие. Разумеется, многие стремятся к некоему аксессуару — часам, автомобилю, исключительно чтобы что-то доказать себе и окружающим. Купил — поставил галочку. А часы Konstantin Chaykin — не для галочки? Совершенно другая мотивация. Какая? Вот знаете, у одного знаменитого часового бренда есть слоган: часы, передающиеся из поколения в поколение. Прекрасный слоган: отец купил часы, передал сыну. Но люди, которые приходят к нам, в основном имеют не один десяток часов — тех брендов, что у всех на слуху. Они уже прошли через рекламу, купили все, что есть в каталогах, и им уже этот рекламный часовой мир неинтересен, они в часах уже не статус ищут, а что-то другое, близость по духу, может быть. Это одна категория людей. Плюс есть коллекционеры со специфическими вкусами. Я, например, коллекционирую часы с указателями фаз луны — мне нужны некоторые модели от Константина Чайкина, потому что там через одни с такими фазами. Есть отдельная категория — подарки. Дорогие подарки: подарки чиновникам, корпоративные. У нас есть возможность поиграть на этой теме. Ну и, конечно, кастомизация. Если ты хочешь часы своей мечты, которые сделаны строго под тебя, по твоей идее, то со швейцарскими производителями будет сложно работать — не все захотят это делать, а если захотят, надо очень много денег. А мы можем себе позволить реализовать чью-то мечту. Часы мечты, которые есть только у меня одного. Да. В нашем случае это тоже важно. Есть еще такая штука: есть небедные люди, которым в определенной тусовке важно показать, что у них часы, сделанные в России и при этом не стыдные. На волне расцвета патриотизма? Ну, это по-разному можно называть — патриотизм или гордость за хорошего производителя из твоей страны. А на фоне роста показного патриотизма в некоторых кругах к вам не стали больше обращаться? Такая тенденция есть, но есть и обратный эффект. Он не связан с какими-то ментальными установками, а просто денег-то становится меньше. А вы не в рублях продаете? Для зарубежного потребителя у нас ценовая политика вообще никак не изменилась, что было по 12 тысяч евро, так и осталось. Для российского, конечно, курс евро мы ввели специальный, сниженный. Но все равно денег стало гораздо меньше. Люди не то что не знают, на что часы купить, вопрос, на что завтра еду покупать, и это ведь не только в нижнем ценовом сегменте. Нижний сегмент, насколько я знаю, и в украшениях, и в часах очень сильно просел, в регионах вообще ничего не продается, в Москве и Питере только немножко лучше. А наш потребитель, который, условно говоря, был верхний средний класс и как бы с люксового сегмента, сейчас тоже каждую копейку считает и 10 тысяч долларов тоже по-другому тратит. Раньше у нас были часы в категории от 10 до 100 тысяч долларов в среднем. До 25 тысяч долларов нормально продавались, дороже — тяжело. А сейчас дороже 10 тысяч тяжело продать, а при этом у нас моделей дешевле практически и нет. Я думаю, что сейчас с продажами роскоши и категории «люкс» большие проблемы. А в другой сегмент вы не можете уйти? Если у зарубежных производителей себестоимость производства 10–15% за счет масштаба, то у нас себестоимость 60–70% от ритейла. Мы с большим трудом делаем скидки, с трудом работаем с розницей, с дистрибуцией; выезжаем в основном за счет каких-то партнерских проектов, то есть производим механизмы для партнеров, делаем кастом-проекты, какие-то лимитки. А то, что создаем единичными экземплярами или к выставкам, это больше искусство, чем бизнес. А вот скажите, с какого возраста мужчине прилично носить дорогие часы? Странный вопрос, если есть деньги на дорогой швейцарский бренд, почему бы не купить? Даже если мне 18 лет? Тогда я не понимаю, что носить человеку, если у него есть серьезные финансовые возможности и ему 18 лет? Apple Watch, что ли? Со стороны кажется, что дорогие часы, как вы сами говорили, символ того, что ты состоялся, сам чего-то добился и теперь можешь позволить себе продемонстрировать какой-то статус. А в 18 лет вряд ли ты сам столько заработал, скорее всего, деньги-то папины. Я думаю, что немногие люди в этом возрасте задумываются о таких вещах, у них немного другие вопросы в голове в этом бодром возрасте, надо произвести впечатление и на женский пол, и на своих друзей. Я с трудом вижу человека, допустим, при отце, который зарабатывает хотя бы скромный миллион, ездящего на «ладе калине» и с часами за 100 долларов. Такие прецеденты, безусловно, встречаются у особо ответственных родителей, которые выдают детям скромные карманные деньги. Но в большинстве случаев... Я как отец четверых детей вряд ли стал бы это все зажимать. Если есть возможность, нужно ребенка все равно как-то вывести в свет, чтобы он в кругу себе подобных чувствовал себя достойно. А разве настоящая любовь к хорошим часам не должна приходить вместе со вкусом к хорошему вину, виски, кофе, то есть с опытом? Ну опять же к каким часам? Есть часы, которые навязывает реклама, они привлекают публику, которая находится в мейнстриме, которая может быть ограничена мнением окружающих. Со временем люди через это проходят и могут показать свое мнение, несмотря на окружающих. Это длинный путь. Я знаю людей, которые в конце концов возвращаются к каким-нибудь папиным или дедушкиным часам и носят при огромном доходе часы «Слава», но зато это память, это уже нечто большее, чем просто часы, чем модный аксессуар.
)))) Там некоторых модераторов просто на куски "рвёт" от него))) Намедни как то скинул отрывок интервью его, о том что он думает о дорогих станках, так меня Душан и Кракуневичь на 3 месяца "забанили")))))) Так что, этот Замечательный Человек бесит некоторых "замечательных мастеров" с Камчатки и Сербии. Константина знаю лично и работы его видел в живую... Скажу просто и объективно, без личной симпатии. -Мастер он высшего уровня, я таких не встречал, хотя в России очень много классных мастеров - не хуже Европейских. Так что всегда будут люди, которым он нравиться и те которых он просто тупо бесит. Хотя не понимаю, как может бесить человек, который создаёт и делает своими руками уникальные часовые механизмы... Чайкин давно вписал своё имя в Историю часового производства в России...